Уполномоченный по правам ребёнка в Свердловской области Игорь Мороков прокомментировал ситуацию с екатеринбурженкой Юлией Савиновских. Детский омбудсмен ознакомился с документом и считает, что общественность не знает сути дела, пишет городской портал Е1.RU .
Последнее негодование общественности вызвало решение Орджоникидзевского суда Екатеринбурга. Как рассказывал адвокат Юлии Алексей Бушмаков, из поведения Савиновских судья усмотрел, «что она ведёт себя как мужчина: позиционировала себя в Сети как мужчина, вела Instagram от имени мужчины, отсюда у неё мужской тип поведения, и она фактически является мужчиной».
Но целиком это решение изучить не удалось: заседание проходило в закрытом режиме. Адвокат обнародовал лишь отрывки. Как рассказал Е1.RU Игорь Мороков, который ознакомился с решением, суд «очень комплексно подошел к этой теме».
— Можно сколько угодно об этом говорить, обсуждать ту или иную позицию, но ситуация вошла в правовую плоскость, — говорит детский омбудсмен. — Я достаточно серьёзно изучал эту тему, и в соответствии с теми документами, которые я видел, суд очень комплексно подошёл, очень серьёзно, учитывая резонансную ситуацию вокруг этого дела. Очень много разговоров, но Юлия никому ни разу не показала решение суда. А там всё чёрным по белому объяснено. Да, я ознакомился с этим документом, но я просто не имею права без разрешения участников рассказывать об этом, — сообщил уполномоченный по защите прав детей. — При всём уважении к адвокату, там акцентируется внимание не на том, на чём акцентирует своё решение суд. Там, на мой взгляд, у суда были основания.
Выдержка из мотивировочного решения суда. Facebook Алексей БУШМАКОВ
У Юлии, конечно, есть право на апелляцию и так далее… Выскажу своё суждение, оно не подкреплено серьёзными документами, но их просто нет. Очень мало кто думает о детях — или думает поверхностно. Я со специалистами говорил, из области психиатрии, психологии. Что сейчас в головёнках у этих пацанят? Мама вчера была такая, с какими-то объёмными формами. Завтра пришёл другой человек. Откуда мы знаем, какая модель у детей в голове-то сложилась? Не знаем? Не знаем.
У меня вопросов к ней, как к маме, нет. Я и с ребятами встречался, в реабилитационном центре помощи семье и детям, где они находятся. И ни у кого нет к ней вопросов, честное слово — ни у педагогов, ни у докторов, и я об этом везде говорю. Но здесь всё намного глубже, правда.
При всём уважении к Юле — упорная, молодец, идёт, простите, «как танк» — и это нормально. Свою правоту надо отстаивать, защищать, это её право — показывать или не показывать, что там написано. Но, кто бы ни приезжал — никто не видел этого решения суда. И Общественная палата Российской федерации — они приезжали, просили это решение суда у оппонентов, у органов опеки. Понятно, те без разрешения никому ничего не передали — и совершенно правы с точки зрения правовой, морально-этической.
Это многоаспектная, глубокая тема. В неё очень аккуратно нужно заходить. Кричать об этом на всех углах не надо. Всё равно это влияет на детей, вся эта шумиха. Хоть все и говорят «да, они маленькие, не понимают». Они, может, сказать чего-то не могут, но модель, формат у них складывается. Мы не знаем последствий, они могут быть очень сильно отложены для детей. На сегодняшний день улыбаются, пляшут, всё замечательно. Мы не знаем, когда это «стрельнет». Не стрельнет — слава богу! Люди не исключают, что это всё равно повлияет, отложится. Это очень серьёзное исследование. На Западе, наверное, есть, там эта тема пошире развита. У нас я не встречал. Хочется разобраться.